На Пейсах в Израиль

Скажу честно, до этой поездки я доверяла перемещение своего тела только туроператорам. Одноклассник уговорил меня в два счета. Израильскую визу он делал родственникам и близким не раз, и в посольстве образовались какие-то знакомства. Следует правильно понимать, что это не блат. В Израиле, несмотря на гостеприимные национальные традиции, строгий таможенный контроль. В Киеве, кстати, меня проверяли спустя рукава. А в Тель-Авиве, где я приземлилась через четыре часа, трусили как шпиона. Интересовались моим отчеством, спрашивали, кто рядом сидел (!) в самолете и как этого человека звали. Уже потом израильтяне объяснили мне коварство подобных вопросов. А вдруг мне подбросили бы оружие в салоне самолета, а потом незаметно изъяли бы его после таможенного контроля? Если бы удалось его минуть, конечно.

Тем не менее, и это прошло – как уместно тогда подумалось мне в краях Соломона, и все счастливое еврейское семейство встретило меня в аэропорту. Им это было и приятно, и удобно - друзья жили и работали в Тель-Авиве. Одноклассник, кстати, системным администратором на военной базе. Как не опасалась я этого ощущения войны, оно перестало преследовать меня на третий день пребывания. Когда мы поехали отмечать Пейсах в Эйлат, на берег Красного моря.

Собственно Пейсах

Только не подумайте что в отель! В эти дни, традиционно, прямо на берегу в этот праздник местные жители раскидывают огромный лагерь, состоящий из навесов, палаток, решеток-гриль и электрических плиток (всюду перевозные электростанции, посему и света достаточно). Что меня умилило – это наличие у соседей диванов и столов. Наша вылазка, по сравнению с ними, выглядела бойскаутской. Две таких ультрасовременных палатки, которым не страшны ни дождь, ни ветер. (Ни того, ни другого не наблюдалось, только +26 днем и +20 ночью – это в начале мая) И раскладываются такие палатки они в течение десяти минут по часам. А вот диваны рядом, у соседей, стояли настоящие, стационарные, такие мягкие и на деревянных рамах. И столы тоже утащили прямо с кухни. Не раскладные, а стационарные. Потом я поняла, что истинному еврею очень важен комфорт, где бы он не находился и насколько бы не приехал. И я сразу вспомнила мужа, который у меня совсем не еврей, но тем не менее. Диванное времяпровождение для него образ жизни, из-за него я восемь лет не могла вытащить его посмотреть мир. А потом плюнула и начала ездить с сестрой. То эйлатское побережье вселило в меня надежду! И моего супруга можно выволочь из дома! Вместе с диваном – по примеру соседей.

Перезнакомилась я за три дня праднования со всеми без исключения. Дело в том, что в эти дни люди полностью посвящают себя Пейсаху, то есть пьют и закусывают. Еще спят и купаются в море – собственно, ради него и стоило так далеко ехать. Я не услышала в эти дни ни одного бранного слова, ни в одной семье не повысили друг на друга голос. Только вечное спокойствие, улыбчивые лица и обращение типа «брат» или «друг». Никак иначе. Палаточный городок я снимала немало, но пересматривала фотографии только что – практически в каждом кадре кроме меня кто-то есть. А класть чужое лицо в Сеть без согласия ее владельца я не буду – из принципиальных соображений.

Мы вернулись в Тель-Авив, на работе у одноклассника был отпуск, который он взял ради моего развлечения. На Средиземное море мы не поехали, потому что «оно слишком грязное по сравнению со всеми остальными». И мы отправились к морю Мертвому – мой друг утверждал, что оно того стоит.

Море мертвее мертвого

Эта часть рассказа содержит мое субъективное мнение, впрочем, как и все мои опусы. Но мне море не понравилось, совершенно! Представьте себе, что вы входите в горячий (36 градусов по Цельсию это слишком теплая температура) сироп. Потому что это уже не вода. Данная жидкость известна каждому: она прозрачная и текучая, а то, из чего состоит Мертвое море, напоминает гель. Под ногами лежат крупинки скатавшейся соли, а у берегов лежали бы целые пласты – издалека они напоминаю лед. Их убирают каждый вечер специально обученные этому делу люди. Я отсняла из окна автомобиля такие неубранные берега – полюбуйтесь сами.

Итак, вернемся в воду, или как там ее назвать. Идти нужно медленно – медленно, потому что если вода попадет в глаз, то сразу наступит большущий пипец. Печет так, что хочется выковырять его промыть в стакане. Со мной это случилось, только я не брызнула (береглась! И все вокруг тоже), а потерла рукой – не ведая, что творю, конечно. Если на теле какая-то ранка или свежая царапина, то лучше вообще не заходить. Это то, что называется «не сыпь мне соль на раны».

Я героически попыталась зайти поглубже, надеясь на то, что дальше вода не такая горячая. Как только уровень начал подходить к груди, я неожиданно встретилась с собственными всплывшим коленями. Уже на этой глубине соленая вода выталкивает человека наверх с такой легкостью, словно он представляет собой кусок пенопласта. Лежать на такой воде может любой человек, не имеющий никаких плавательных навыков, причем даже если он станет крутиться и боятся, ничего не изменится. Только вода попадет в глаза, а тогда случится то, что я описала выше.

Не знаю, как люди умудряются отдыхать на мертвоморском побережье неделю – согласно приобретенному туру. Я не захотела заходить в эту воду даже во второй раз, и заставить меня не смогли бы никакие силы. Отмылась под относительно пресным душем на берегу и вздохнула облегченно. Всю дорогу назад мой друг рассказывал мне о пользе этой субстанции, которую называл морской водой, и очень огорчался, что я не захотела заворачиваться в грязь, пластами лежащую на берегу. Я поблагодарила его за сетования в двадцатый раз и не выдержала – попросила оставить эту еврейскую пиар-компанию для более благодарных зрителей.

Одно хорошо: Мертвое море вошло в мою коллекцию. Итого, на сегодняшний день, мое тело окуналось в семь разных морей. Израильские гости закончились на следующий день – я пробыла в этой стране только пять дней с хвостиком. Но обязательно слетаю еще раз. На Новый Год, только не наш, а их. Он празднуется в сентябре и называется Раш-А-Шана. Друзья очень звали, а любовь к Израилю уже не пройдет никогда, хоть я и русская, как говорится – без вариантов.