Часть третья. Киса Воробьянинов & Кыся Воробьёв

Первые две части читайте ЗДЕСЬ - НА ЭТОМ САЙТЕ

«— Послушайте, — сказал вдруг великий комбинатор, — как вас звали в детстве?

— А зачем вам?

— Да так! Не знаю; как вас называть. Воробьяниновым звать вас надоело, а Ипполитом Матвеевичем слишком кисло. Как же вас звали? Ипа?

— Киса, — ответил Ипполит Матвеевич, усмехаясь.

— Конгениально!..»

Минула целая неделя, как я обосновался в Тбилиси… Виновница всех моих перипетий – её Величество Провидение, руками Кахи, а вернее его языком и чревовещая через него – каждый прошедший день, по скайпу, из Липецка – мне докладывала, как у моего друга обстоят дела с получением документов на въезд в Грузию.

Я напомню: дело в том, что неделю назад, на переходе через границу в селении Верхний Ларс, что в северной Осетии – Каху…этого блин…медиума, через которого действовало злоехидное Провидение, задержали погранцы. Задержали, обыскали, продержали, допросили, и-и…не дав разрешения на пересечение границы, отправили обратно – в Россию-матушку. Хотя для грузина она была, на тот момент, скорее всего злой мачехой.

И вот тогда, передо мною стала дилемма – «быть моему путешествию в Грузию или не быть??..»

Каха перевешивал чашу весов тяжеловесно-позитивными обещаниями – на следующий же день разобраться с делами и дополучить недостающую справку «прям, во Владикавказе», что в 30-ти километрах от Верхнего Ларса.

« - Ты езжай, Влад, езжай! Я завтра приеду!.. Никаких проблем!..» - успокаивал меня грузин. А я, глубоко сумнящеся, слепо таращил глаза в сторону грузинской границы, канувшей в темноту густой кавказской ночи…

«Э-эх! Была – не была!» – подняв брови, пошамкав губами, пожевав усы, выдохнув воздух и сделав ещё несколько физиологически-неоправданных движений, я махнул рукой, запрыгнул в машину и…был таков!.. И только какой нибудь опытный психотерапевт, увидев мои спонтанные движения, сделал бы однозначные выводы о творившейся у меня в голове, запредельной психической активности. Ибо мозг пытался дать адекватную оценку, сложившейся «спешл-ситуацьён».

Так вот…Минула неделя… Каха давно вернулся в Липецк и каждый день разговаривая со мной по скайпу, сообщал мне о, всё новых и новых причинах задержки.

А я, предоставленный самому себе, как мог скрашивал свой досуг. Каждый день, совершая многокилометровые прогулки по городу, к концу дня умудрялся безошибочно выходить на нужную мне улицу, ведущую к дому. А дело в том, то практически с любого конца города видна Мтацминда – «Святая Гора». На которой стоит 280-и метровая телевышка, называемая в народе «Анза» и здоровенное, 64-х метровое колесо обозрения, уходящее верхними смотровыми кабинками за облака. Если учесть, что всё это громадьё и само находилось на высокой горе, названной «Святой», в подражании своей тёзки на греческом Афоне, то для любого прохожего, находящегося на улочках старого города, вид парившей где то вверху «Анзы», был просто ошеломляющий!

С наступлением сумерек, весь колоссальный ансамбль подсвечивался яркой иллюминацией, пульсировал живыми огнями, обыгрывался разноцветием прожекторов и высвечивался на фоне тёмного неба, невообразимой и чудной красотой. Так что, держа сияющую «Анзу» в поле видимости, я всегда выходил на нужную мне, географическую точку отсчёта.

Впрочем сказать, что мне приходилось гулять одному – будет неверным. Моя коммуникабельность всегда находила мне спутника и сотоварища, в долгих прогулках по старому Тбилиси.

Вот например – Коте. Познакомившись с ним совершенно случайным образом (а может опять – Провидение??), я на три дня обзавёлся интеллигентным собеседником, толковым компаньоном и почти профессиональным гидом.

Коте – сорока семи лет – бывший гражданин Советского Союза, теперь живущий на исторической родине, был идейным вдохновителем всех наших поездок-походов-посещений. Правда, наше первое совместное «харчевание», заставило меня немного усомниться в адекватности моего визави. Ибо грузин, который приглашает гостя отобедать, просто таки обязан повести своего «дорогого друга» в оплот национальной кухни. По-другому, ну просто не может быть! Коте же, повёл меня в… «Макдональдс»... Позже, когда мы познакомились ближе, перешли на «ты» и даже стали настоящими приятелями, я частенько над ним подтрунивал из-за его оплошности. На что Коте, смешно закрывал голову руками, стонал, цокал языком и просил Небеса, что бы они помогли ему немедленно провалиться сквозь землю…

Сам, мой новоиспечённый приятель, обладал яркой внешностью, долговязым ростом, неперебиваемо - неумолкающим звонким гласом, грустными выразительными глазами и задатками настоящего авантюриста!.. Ну просто грузинский Остап Бендер! Такое сравнение пришло на ум, потому как и сам Остап бывал здесь. Причём не где нибудь, а на самой Святой Горе! Именно на Мтацминде, Бендер произнес знаменитое:

"- Я дам вам парабеллум!".

Вспомнив Бендера, невольно вспоминаешь и его со-подельника – Кису Воробьянинова. Отсюда следуя логической цепочке умозаключений, невольно начинаешь примерять на себя этот персонаж. Но ни по фактуре, ни по возрасту, ни по Альтер-эго – этого книжного героя, я с собой связать никак не могу. Но... интересно получается!..

Меня, в шутку, иногда сравнивают с котом и даже говорят, что в другой жизни я, этим самым, нахальным и жизнерадостным животным и был. Отсюда прозвище – Киса, вернее Кыся – как у писателя Владимира Кунина в одноимённой повести. (советую почитать!) А моя вторая фамилия – фамилия моей матери – Воробьёв. Так что, немного притянув, получаю – Кысю Воробьёва, вместо Кисы Воробьянинова!..

Вот и думай!!.. А тут ещё и грузинская версия Остапа Бендера нарисовалась!.. И три дня блужданий по городу, общения с аборигенами, разыгрывания театрализованных сцен о которых я напишу ниже – ошарашили меня, выжали настолько, что к концу троеденствия, я приобрёл несколько ошалевший – от передоза впечатлений – вид.

С подкрученными вверх усами, растрёпанными волосами и брутальным взглядом «гиганта мысли и отца русской демократии», из меня так и пёрло: «- А поедемте- ка в нумера-а!..»

Авантюристические наклонности Коте, выявлялись в недюжинном актёрстве. Но это не было его пороком, скорее – талантом!.. Вот, представьте ситуацию:

…К концу дня я просто валюсь с ног. Мы обошли-облазили-обшарили уйму всяких достопримечательностей. Наделали миллионы фотографий… Психика находится в состоянии пониженной лабильности и некоторой заторможенности. Но Коте продолжает пытать меня очередным жарким монологом, который всё время хочет перевести в русло не менее жаркого диалога – толкая меня и дёргая за плечи. И от которых я устал так, что ловлю себя на гаденькой мысли:

«- Как бы мне, незаметно потеряться в узких улочках,

раствориться в толпе гуляющих, воспарить над людским потоком лёгким облачком, духом бестелесным пройти сквозь стену, на глазах у изумлённого и осточертевшего – как Демьянова уха – Коте??..»

Мы какое то время идём молча, я – прикидывая варианты моего фантастического исчезновения, мой сотоварищ – копя силы на новые тирады. Вдруг Коте говорит:

«- Вот из этой, очень дорогой гостиницы, из номеров с верхнего этажа, открывается великолепный вид на старый город. А ну, пойдём-ка!..»

По опыту зная, что спорить о целесообразности им задуманного – себе дороже, уставший, с пониженным психоэмоциональным градусом, тащусь за энергичным грузином, вслед…

И вот тут- то начинается театр… одного актёра.

В дверях гостиницы Коте преображается – прочь накопившаяся усталость! Мощным толчком, он по-хозяйски широко открывает дверь и вежливо склонившись, пропускает меня вперёд. Затем, с буржуазно-надменным взглядом, смотря поверх голов охранников и не задерживаясь в холле, где «благоустроенный плебс» в кожаных креслах отгородился газетами, подходит ближе к стойке администратора. Намётанным глазом выцепляет– кто поглавней и обращаясь ко всем, но сверля глазами избранную «жертву», произносит горячую речь по-грузински.

Приблизительный перевод который я здесь и даю:

« - Так!.. Минуточку внимания, уважаемые!! Извините, что отвлекаю вас от важных дел, но видите ли… К нам из России прилетел известный журналист с главного российского телеканала! Будет собирать материал для своей телепередачи о нашей красивой Грузии (ламазо Сакартвело). Давайте окажем ему соответствующее внимание и уважение! Или мы не грузины??..»

В тот момент, дословный перевод мне не требовался. Но главное, о чём говорит Коте, мне известно, ибо всё это повторяется в который раз. Мы уже заходили с таким апломбом в десятки заведений. Мне это не очень нравится, но разве грузинского Остапа переспоришь?! Я стою поодаль от Коте, ловя на себе многочисленные, заинтересованные взгляды и от смущения не знаю, куда упереть глаза… Фокус, как всегда удаётся… Да и как ему не удастся, ежели гостеприимство и патриотизм, на которые и давил мой приятель – главное, что есть в душе у любого грузина?..

Поэтому передо мной распахивались все двери – и в личные гостиничные апартаменты какого-то банкира («потому, что из его окон – лучший вид»),

вид из очень старой гостиницы Тбилиси.

великая Кура и церковь Метехи. Рядом, на обрыве – старинная гостиница, с белыми балконами, на одном из которых я восседал.

и в самый старый Марани (винный погреб) шестого века, куда просто так не зайти,

и в знаменитые серные бани, причём в верхней одежде и обуви, несмотря на царящую здесь идеальную чистоту!

купола тбилисских серых бань.

непередаваемый запах «серной» воды, бьющей прямо из под пола.

Что, скорее всего, не позволялось даже Пушкину, который после посещения этих самых бань, увлечённо написал о своём опыте в знаменитом «Путешествии в Арзрум»…

та самая баня, где безносый тёрщик «пытал» Пушкина

«а здесь был… Пушкин!!»

И даже на аудиенцию к различным интересным и высокостатусным лицам, мне удалось легко навязаться.

Как например – директорам государственных музеев, клиник (бальнеологических, репродукции человека), всевозможных ассоциаций, профессурой, врачами, целителями, рестораторами и даже в дирекцию Департамента по туризму. И несмотря на то, что у меня не было никакой официальной аккредитации, меня очень радушно встречали, а провожая – горячо, двумя руками, жали мою ладонь.

Когда я эту историю рассказывал, в последствии моему другу Кахе, он ревниво ответствовал, что и без вмешательства Коте, меня бы принимали везде, ну просто как родного. Это главная характерная черта грузинского менталитета – гостеприимство с большой буквы!..

Но в любом случае – вспоминая теперь наши с Коте походы, я ловлю себя уже на других мыслях – не гаденьких, но приятных: « - А здорово мы тогда похулиганили!..»

И когда- то осточертевший, сейчас Коте, вспоминался мне добрым самаритянином, немного смешным, чудаковатым, но искренним и надёжным товарищем.

Коте у скульптурного ансамбля «Мимино»

И хотя у его литературного прообраза друзей не было, да и я – всё же, не Киса Воробьянинов, думаю, что Коте мог бы стать стоящим другом. Что- то такое, пробежало… - искра симпатии, пульсация приязни…синаптический вброс каких-нибудь гормонов радости, но святотатно перефразируя Высоцкого, скажу:

« - Если хочешь узнать человека – друг он или не друг - возьми его на три дня с собой в поход по Тбилиси…